№ 30, сентябрь 2006

ОКАРА Андрей

---

У гениального Тараса Шевченко есть одна небольшая загадочная поэма, написанная в казахских степях, –

У тієї Катерини

У тієї Катерини
Хата на помості,
Із славного Запорожжя
Наїхали гості.
Один Семен Босий,
Другий Іван Голий,
Третій славний вдовиченко
Іван Ярошенко.
"З’їздили ми Польщу
І всю Україну,
А не бачили такої,
Як се Катерина".

Харизма этой особы оказалась настолько зубодробительной, что все трое кинулись искать взаимности. Но хитрая Катерина подсуетилась и объявила что-то типа тендера:

Катерина задумалась
І третьому каже:
"Єсть у мене брат єдиний
У неволі вражій!
У Криму десь пропадає;
Хто його достане,
То той мені, запорожці,
Дружиною стане".

В результате карательно-освободительной экспедиции в сопредельное государство по освобождению рядового Раяненко (или Раянчука) один соискатель сердца Катерины утопился – где-то в районе Херсона. Другого "басурманы" посадили на кол на центральной площади (набережной имени Валентины Терешковой) города Гизлев (Евпатория Автономной Республики Крым).

Третій, Іван Ярошенко,
Славний вдовиченко,
З лютої неволі,
Із Бакчисараю,
Брата визволяє.

По идее, тендер выигран – теперь все выжившие герои должны быть премного счастливы, благодарны друг другу и думать только о хорошем. Их жизнь удалась – как в рекламном телеролике. А героический Иван Ярошенко уже мог расслабиться в ожидании первой брачной (или добрачной) ночи.
Если б они хоть на секунду могли представить себе все превратности судьбы!..

Заскрипіли рано двері
У великій хаті.
"Вставай, вставай, Катерино,
Брата зустрічати".
Катерина подивилась
Та й заголосила:
"Це не брат мій, це мій милий,
Я тебе дурила…"
"Одурила!.." – І Катрина
Додолу скотилась
Головонька… "Ходім, брате,
З поганої хати".
Поїхали запорожці
Вітер доганяти.
Катерину чорнобриву
В полі поховали,
А славнії запорожці
В степу побратались.

В принципе, этот текст о том, что женщине лучше не интриговать против мужчин, что два мужика всегда объединятся против дамы и в лучшем случае просто порубают ее на куски. А если дама, к тому же, превосходит их в каких-либо специфически мужских качествах – например, в воле и энергетике, если она быстро соображает и бьет наотмашь (разумеется, не кулаками), то, скорее всего, начнут против нее вендетту.
Текст о том, что чувство мужского братства, мужской солидарности намного сильнее и действеннее любви. Ведь, насколько известно из структурной антропологии, государство рождается именно из мужского союза.
Если конкретнее, то этот шевченковский текст – о Викторе Ющенко, Викторе Януковиче и Юлии Тимошенко – том самом то ли "бермудском", то ли любовном треугольнике украинской политики. Впрочем, пожалуй, это не "любовь втроем", а "ненависть втроем".
Если б Тимошенко не вытащила Виктора Андреевича в ноябре 2004-го за что-то на Майдан, а в спину не подталкивала бы своей красной гитарой Марийка Бурмака, мол, "Ющенко, не бійся жити!", а также Пономаревы и "Гринджолы", Вакарчуки и Видоплясовы, никакой Оранжевой революции бы не случилось.
Казалось, идеальнейшая пара в современной украинской политике – это Тимошенко и Ющенко: они замечательно дополняют друг друга как женщина-сверхчеловек и мужчина противоположного качества. Как огонь и вода, как Инь и Янь, хотя кто из них Инь, а кто Янь – вопрос не из легких.
Трогательная юродивая баба Параска чуть было не лишилась рассудка, когда после отставки кабинета Тимошенко оказалось, что "батько" и "маты" разошлись. Хотя, на самом деле, Ющенко с Тимошенко по отношению к народу были больше похожи не на родителей, а на старших брата и сестру.
Теперь они могут позволить себе говорить друг о друге все, что думают. А ведь раньше, подобно Пугачевой и Киркорову, были обязаны по законам жанра лишь улыбаться друг другу на публике. Вот она назвала его странный "Універсал національної єдності" "на 90 процентов собранием банальностей". Он назвал ее чем-то вроде "базарной бабы", хотя, пожалуй, она – едва ли не единственная из украинских политиков-женщин, кто никогда не представал публично в образе базарной торговки.
Увы – слабые мужчины истерично реагируют на сильных женщин и с подчеркнутым почтением относятся к сильным мужчинам.
Вне всякого сомнения, политическая "любовь" двух Викторов могла состояться и в ноябре-декабре 2004 года – причем как в формате Янукович – президент, Ющенко – премьер, так и в формате Ющенко – президент, Янукович – премьер.
Поэтому Ющенко подсознательно тяготел к тому, чтобы опереться на Януковича против Тимошенко. Он, как минимум, четыре раза возвращал его из политического небытия или полубытия.
Первый раз – когда в октябре 2005 года без какой-либо необходимости подписал с ним Меморандум. Второй раз – когда "Наша Украина" интриговала по поводу создания парламентской коалиции и с БЮТ, и с Партией регионов одновременно. Третий раз – когда в ночь на 3 августа внес кандидатуру Януковича в Верховную Раду. Четвертый раз – когда согласился на правительство, в котором не оказалось вице-премьерского места даже для какого-нибудь Порошенко – хотя бы для сохранения политического лица президента. Впрочем, через некоторое время ему, судя по всему, будет указано его реальное место. Не в смысле, что у параши, а в Конституции парламентско-президентской республики.
Хотя, разумеется, Ющенко нужен Януковичу, Ахметову, Клюеву и всем "донецким" как щит, как "прокладка" в отношениях с Западом – с ЕС, США, ВТО. Пожалуй, "под Ющенко" "донецкие" даже могут согласиться на изменение Конституции – чтобы президент избирался не всенародно, а в Верховной Раде.
Пока ющенковские "любі друзі" в течение полутора лет праздновали победу Оранжевой революции, а также грызлись и пытались друг друга выкинуть из актуальной политической реальности, "донецкие" не без успеха занимались наращиванием собственной конкурентоспособности, причем не только в области бизнеса, информационных ресурсов, украинского языка, пиара и имиджа своих "фронтменов", но и в духовной сфере. Они привлекли на свою сторону определенное количество молельников за Православное Отечество Малороссийское – монахов, чья основная деятельность – не строительство монастырских зданий и не попрошайничество, а глубокая молитва и "умное делание". Много ли монахов, относящихся к канонической православной церкви, да и к католической церкви восточного обряда, молились за президента Ющенко и его политику уже после революции? За президента, чьи специфические религиозные практики, особенно в соборе Св. Софии, приводили в ужас даже либералов, агностиков и атеистов.
Поэтому немалое количество православных людей восприняли то, что произошло в ночь на 5 августа (частичное избавление от правителя с сомнительной религиозной идентичностью), день памяти Почаевской иконы Божией Матери, как Промысел Божий, пусть даже проявившийся посредством крайне сомнительных поступков (шантаж, два предательства, политическое самоубийство) и несимпатичных людей, часть которых – с криминальным прошлым или настоящим.
Украина Ющенко – это почти УНР, которая решила отказаться от армии, это почти УССР Кравчука, которая без борьбы сдала ядерное оружие. Ющенко – это Винниченко, Грушевский и Скоропадский в одном флаконе. Но не Махно и даже не Петлюра. Он и его "друзі" лишили Украину эсхатологической перспективы. Разумеется, не тогда, когда премьером стал Янукович, а намного раньше.
Ведь главный смысл Майдана и Оранжевой революции, на самом деле, состоял в том, что перед Украиной впервые за долгие времена открылась эсхатологическая перспектива исторического развития, что стала возможна субъектная политика, то есть позиция "кто с нами?" вместо традиционного "с кем мы?", а также что "маленькие украинцы" преодолели свое "хатоскраевство" и генетический страх перед властью.
Однако Ющенко и его режим перетолковали и брутально извратили все эти достижения Майдана, подменив их банальной, существовавшей еще при Кучме "евроатлантической интеграцией" и пропагандой в школах и институтах НАТО как венца развития человеческой цивилизации.
Хотя, на самом деле, показателем "европейскости" и "евроинтеграции" Украины является вовсе не уровень вероятности вступления в НАТО или ЕС, а количество мужчин-политиков, с умилением смотрящих по телевизору гей-парады. Ведь именно это, а не гуманизм и толерантность в современном мире является основным критерием "европейской политики".
Ну, а о Майдане и о том, что Оранжевая революция – лучший период в жизни, о чем так любили говорить многие украинцы на протяжении последних полутора лет, теперь, при ющенковском премьере Януковиче, предпочитают не вспоминать и даже не думать. Примерно как те наивные люди, кого какие-нибудь проходимцы "развели" на элементарный наперсточный лохотрон или сетевой маркетинг, никому об этом стараются не говорить: вроде бы неловко выставлять себя идиотиками.
Самое гнусное в украинских мужчинах-политиках – это то, что чаще всего они ведут себя не как мужчины. Цена их слов – нулевая. Но когда на их пути встречается политик-женщина, готовая играть по мужским правилам, они вдруг становятся не противно-учтиво-галантными (как все советские мужчины на 8 марта), а самими что ни на есть "настоящими мужиками" – принципиальными, стойкими, бескомпромиссными, самоотверженными, сплоченными. Разумеется, сплоченными и самоотверженными против женщины-"выскочки".
Впрочем, если говорить о Юлии Тимошенко, то она сама виновна во многих своих бедах и горестях.
Во-первых, нельзя эстетизировать, популяризировать и публично смаковать свои победы над мужчинами (особенно над "альфа-самцами", каковых в политике как нигде много) – они этого, как правило, не прощают.
Во-вторых, она оказалась неплохим тактиком, но неэффективным стратегом.
В-третьих, два вышеозначенных проблемных момента привели к третьему: она предстала Аникой-Воином, одиночкой: среди ее сторонников оказалось крайне мало весомых и значимых политических фигур. Не в последнюю очередь потому, что таковые могли согласиться лишь на "горизонтальный" (координационный) тип политических отношений, но не на "вертикальный" (субординационный).
В реальном политическом процессе для нее места почти не осталось – разве что стать "буффонадной революционеркой" – второй Витренко, либо "буффонадным разоблачителем" – вторым Григорием Омельченко, либо "буффонадной интеллектуалкой" – второй Инной Богословской. К слову, тимошенковский проект "Ідеальна Країна" уж очень сильно напоминает богословский проект "План розвитку країни": те же бесконечные "кадровые конкурсы" по Интернету, то же желание безвозмездно мобилизовать интеллектуалов, та же попытка объединить и привлечь на свою сторону средний класс, та же установка сознания на "рационализированное чудо".
Да, Тимошенко – самый настоящий венчурный политик (по аналогии с венчурным бизнесом – рисковым, но ориентированным на внедрение инновационных проектов). То есть, ее политическое поведение имеет высокую долю риска и непредсказуемости, вероятны пролеты или недолеты, однако высока и динамика – возможна реализация высокотехнологичных прорывных проектов политической и социальной модернизации. И есть вероятность оказаться человеком хотя бы из настоящего. О людях из будущего в нынешней Украине даже как-то смешно говорить – дорога к украинскому будущему завалена тушами политиков из прошлого.
Теперь Юлия Тимошенко обладает колоссальным электоральным ресурсом, но как-то им воспользоваться, что-то с ним сделать она сможет лишь в случае новых выборов, нового системного кризиса или нового Майдана. Поэтому пока ей остается только ждать. Ждать и готовиться – к новой жизни.
Она сейчас — почти как чеховская Соня из "Дяди Вани", когда произносит свой известный монолог в конце четвертого действия. Кстати, в этой гениальной пьесе именно тогда и наступает катарсис. Именно в этот момент зрители плачут. Если, конечно, режиссер не идиот и актеры обладают хотя бы минимальным артистизмом. Ну и, разумеется, если не идиоты сами зрители.
Чеховский текст выглядит так (специально для Юлии Тимошенко):
"Что же делать, надо жить!
Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длинный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь, и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем, и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горько, и Бог сжалится над нами, и мы с тобою, дядя, милый дядя, увидим жизнь светлую, прекрасную, изящную, мы обрадуемся и на теперешние наши несчастья оглянемся с умилением, с улыбкой – и отдохнем. Я верую, дядя, верую горячо, страстно…
Мы отдохнем!
Мы отдохнем! Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка. Я верую, верую…
Бедный, бедный дядя Ваня, ты плачешь… Ты не знал в своей жизни радостей, но погоди, дядя Ваня, погоди… Мы отдохнем… Мы отдохнем!
Мы отдохнем!"
После Сониного монолога у Чехова стоит ремарка: "Занавес медленно опускается".
В современной Украине, пожалуй, есть лишь два человека, способных опускать или поднимать политический "занавес". Разумеется, не Ющенко и не Янукович. Не Азаров и не Порошенко. А депутат от Партии регионов Ахметов Ринат Леонидович и депутат от Блока Юлии Тимошенко Тимошенко Юлия Владимировна.
Интересно, какая пьеса будет следующей: комедия, трагедия, фарс, мистерия, драма, мелодрама?
Зрители уже готовы плакать.
P. S.
За последнее время я перестал вспоминать Майдан, перестал обсуждать с московскими друзьями Оранжевую революцию, перестал слушать песни окончательно повзрослевшей Марии Викторовны Бурмаки.
На мой почтовый ящик больше не приходят удивительные экзистенциальные "хокку" от неизвестных рассыльщиков-спаммеров, личности которых мне так и не удалось установить.
Однако утром 3 августа, после того, как Ющенко объявил о премьер-министре Януковиче, вдруг пришло – как привет из прошлого:

За вікном грає похоронний оркестр,
І я подумав,
Що почуття, як і душі, не вмирають,
А просто кудись летять…